День семьи, любви и верности. Под покровительством Петра и Февронии.
Любви святой, что долготерпит,
Что верит, милует и ждет,
Любви, что не боится смерти
И никогда не престает,
Любви, что мир весь покрывает
Как первый и последний вдох,
Я эти строки посвящаю.
Там, где любовь, там славен Бог.

«Какой позор, на князе чары!
Пошел с селянкой под венец! –
Роптали в Муроме бояре.
Какой теперь нам князь отец?
И поедом заели жены:
Февронья больно уж проста.
Пред кем теперь им бить поклоны,
Пред той, что князю не чета?
Перед рязанскою девицей!
За что же ей такая честь?
Всех дел, что в храме помолиться,
Да крошки со стола доесть.
Кольца на палец не наденет,
Не то, что рясных жемчугов…
Пусть даст ей Петр добра и денег
И пустит прочь. Наш суд таков».
И вот бояре объявили
Свое решение Петру.
«Она жена мне до могилы.
Уеду с нею поутру».
«Уедет князь. Что за кручина?
Сбирайте поскорей ладью!»
Была у каждого причина
В том видеть выгоду свою:
И жены ласковее станут,
Да и чего греха таить,
Терзала зависть неустанно,
Хотелось многим князем быть.
Ока несла, играя, воды.
Алела юная заря.
Простился князь с своим народом,
Молитву к Богу сотворя,
Уплыл он прочь с своей супругой,
Не зная, как ему жить впредь.
А княжьи недруги и други
Меж тем не думали скорбеть.
За власть пошла такая свара,
Что брат на брата взял топор.
Весь Муром полыхал пожаром.
К тому же, приключился мор.
А Петр с верною Февроньей
Причалили на тихий брег.
От глаз подальше посторонних
Прожить свой собирались век.
Пускай в бесславье и опале,
Зато в семье любовь и лад…
Но скоро муромцы позвали
Петра с Февронией назад:
«Простите, светлый князь с княгиней,
Нам выел очи злобы дым.
Вернитесь в град, а мы отныне
Свою вам верность сохраним!»
И Петр с Февронией смиренной
Вернулся под родимый кров
И правил долго, мудро, верно
И свято чтил закон Христов.
Когда же подходило время
Им покидать сей бренный мир,
Оставив княжьей власти бремя,
Ушли святые в монастырь.
В телесной временной разлуке
Любви великой крепла связь:
«Отходит в благостные Руки
Христа Царя мой милый князь», -
Февронья тихо прошептала
И, легкий отложив воздух,
Что с прилежаньем вышивала,
Блаженно испустила дух.
Ушли туда, где нет печали,
Князья из муромской земли.
Тела их, как и завещали,
В едином гробе погребли.

Любовь – отрада и спасенье,
Вовек ее не смолкнет глас,
Ей чужды ложь и возношенье,
Любовь – дыханье Божье в нас.
Молите, княже со княгиней,
За православный наш народ!
Пусть Солнце в оный час остынет,
Любовь же в Вечности живет!